Мысли Оли Андреевой о переходе на «Штандарте»

Дата публикации:
13.10.2016

Журналистка и путешественница из Петербурга Оля Андреева поделилась своими мыслями о переходе на фрегате.

Четыре часа утра. За стеной плещется море. Спать больше нельзя. В полной темноте, на ощупь, ты выползаешь на палубу и встаешь за штурвал. Экипаж в сборе. Сейчас мы отогреемся, заговорим, через два часа кто-нибудь спустится вниз за чаем, но тьма еще такая густая, что нужно сунуть палец в чашку, чтобы понять, где дно. «Черной-черной ночью, – начинает Митя, – черная-черная вахта пьет черный-черный чай с черным-черным шоколадом». В следующие два часа небо сначала станет розовым, а потом светло-голубым, на вантах рассядется пара птичек, отсыревшая одежда, наконец, высохнет на солнце, и тогда с камбуза грянет рында – завтрак. «Если есть мак-авто,– продолжает Митя, то почему нет мак-шипа? Как было бы удобно: «Доставка обеда на борт, заказывайте на 76-м канале!». 

С рассветом можно прибавить яркости навигационным приборам. Где мы? Балтика, Киль канал, Северное море? Что вокруг – барашки на волнах или поля овец и диких лошадей? У немецких берегов покачиваются на воде серые лебеди. Доносится крик петухов. Мы вплотную расходимся с огромными лайнерами, встречные парусники обходят нас вокруг, и с их палуб кричат, смеются и машут руками, поднимая флаги, и ты остаешься на сотнях снимков незнакомых тебе людей, машущий им в ответ. Аккуратно минуя мели, ты заходишь в новый порт и снова – вспышки фотокамер, щелчки затворов, головы местных жителей, задранные к вашим мачтам, и ты, повисший где-то на марса-рее, подвязывая парус, уже стал местной достопримечательностью. 

Твой корабль попал на пленку. Через несколько месяцев каким-нибудь промозглым зимним вечером вся семья соберется за ужином, и, вспоминая лучшие дни ушедшего года, отец вспомнит и то утро, когда по пути на работу он вдруг увидел высокие мачты в конце улицы, ведущей к морю. Конечно, он сразу увидел их, ведь дома в городке всего двух- или трехэтажные. И тогда, сделав круг по набережной, он вернулся домой, разбудил жену и детей, и, сажая их в машину, сонных и недовольных ранним подъемом, он не сказал им ни слова – сейчас они сами все увидят. Через несколько минут их недовольства как не бывало, они выходят из машины, забыв закрыть дверцы, на улице никого нет, и первые солнечные лучи скользят по деревянной палубе диковинного фрегата, возникшего из ниоткуда. «Чей это флаг, пап?» – спросит старший сын, и отец ответит ему, и они постоят немного у причала, вспоминая что-то о далекой стране России, что-то, что они слышали из новостей или читали в газетах, что-нибудь о Горбачеве, Путине или Достоевском. Они не знают русского и английского, поэтому просто стоят молча, не решаясь заговорить с кем-то из вахтенных матросов. Скоро отцу и правда нужно будет на работу, но сегодня он уйдет пораньше, он хочет лучше рассмотреть корабль и сделать несколько снимков на память. 

Мы не задержимся здесь надолго. Огненная луна встанет для нас уже над морем, сразу за закатом другого кровавого диска. Капитан построит нас на заход солнца «вручную», и кто-то начнет петь, а за ним подтянутся остальные, и голоса вахты грота сольются с криками птиц, отразятся от волн и улетят за облака, внося помехи на международные каналы и отдаваясь эхом в далеких маринах. На палубу снова опустится мгла, и линия горизонта утонет в черной воде, испещренной сигнальными огнями буев, маяков и чужих кораблей. Перегнувшись за борт, ты увидишь, что мы окружены светящимся зеленым планктоном и ярко-оранжевыми медузами. Сменится много вахт, ветров и течений. Мы пройдем сотни миль, отобьем сотни склянок и оставим под килем десятки затонувших кораблей. Мы выучим звездное небо с высоты брамселей, будем купаться на палубе, обменивать рыбу у рыболовных шхун и пить ром под байки бывалых моряков, и тогда ты поймешь, что твое сердце способно любить бесконечно. 

Сейчас ты просто точка на карте. Ты не хочешь иметь ничего общего с миром, чье утро начинается на фейсбуке. Чьи проблемы заливаются алкоголем. Чьи женщины красят ресницы и носят каблуки. Море смывает с человека фальшь, ветер срывает любые маски. От поступка до следствия – один шаг. Разве ты мог когда-то жить иначе? Стоя на палубе и вглядываясь в едва заметные очертания суши, трудно представить, что существует какой-то другой мир. Что где-то осталась твоя кровать, твой шкаф, твоя одежда. Непрочитанные сообщения, звонки от коллег, друзья – теперь уже старые друзья… Сколько времени прошло с тех пор, как ты впервые поднялся на борт? Неделя или целая жизнь? Неужели у тебя есть дом, кроме корабля? В какой-то момент об этом нужно задуматься. 

В какой-то момент ты должен будешь собрать сумку, уступить свой гамак новому матросу, найти автобус до аэропорта. Прикинуться, что ты такой же, как все. Спрятать мозоли на стертых ладонях и не ждать, что позовут к обеду. В первую ночь тебе, конечно, будет сниться море. Просыпаясь каждые два часа, ты дотянешь до утра, потом умоешься тоненькой струйкой, по привычке экономя воду. Каким бы ни был прогноз, сегодня у тебя ни швартовок, ни парусного аврала, и ты впервые этому не рад. Всякий раз, закрывая глаза, ты по-прежнему видишь бесконечный кильватер. А помнишь, как капитан подошел к тебе и сказал: «Послушай, там за стеной плещется море, и никто не знает, куда нас несут паруса». Но вам не было страшно, и вы смеялись, и корабль непреднамеренно делал оверштаг, и волны продолжали нести вас куда-то, вас, двух безумцев, сбитых с проложенного курса, и не было ничего прекраснее тех бурных волн, того ветра и безграничной синевы вокруг. 

***
посвящается фрегату «Штандарт» и его капитану.