Вместо того, что бы ответственно возить швабрами по высыхающим доскам, мы прятались за спас плоты, трапы и брата Михуила. А некоторые, как Полина, даже пытались выскочить на берег и раздеться, что бы успеть сохранить сухими хотя бы часть вещей.
Наверно поэтому, а не озорства ради, когда Антон Леонидович беззаботно оставил включенный шланг лежать на юте, я схватило вышеупомянутое орудие и дала залп по убегающей спине старпома. Буквально секундой раньше он как раз сообразил, чем ему грозит мой воинственный вид, и только благодаря этому получил малочисленные водные ранения пониже спины.
Через минуты две, когда вся вахта бизани расслабилась и трудолюбиво мылила корабль, Антон Леонидович снова явил себя палубе. В плавках. Т.е. ему теперь конкретно все было по барабану, и месть его была страшна.
Выжимая на себе промокшую тельняшку и шорты, я пряталась в кубаре с гамаками и мысленно выдумывала вендетту. Полина, уже без джинс и носков, так же жалобно наблюдала бесчинства врача и кока на местах нашей трудовой деятельности. Наверное, поэтому, когда я мрачно предложила ей сбегать за йодом, сделала она это с большим энтузиазмом.
Для отвлечения противника была выбрана Маша. Как менее пострадавший и вызывающий наибольшее доверие член экипажа. Маша задала боевому Антон Леонидовичу философский вопрос: зачем мы поднимаем с палубы веревки, если при таком поливе фонтаном они все равно мокрые.
В этот исторический момент я вылила на руку пол пузырька йода и размашисто хлопнула этой рукой по голой спине боцмана. Если бы он тут же не начал возить по ней руками, там бы остался прекрасный отпечаток моей детской ладошки.
Рев Антона Леонидовича слышали все, а мое скоростное передвижение в поисках места хования – даже наблюдали. Но поймать меня ему не удалось. Так же, дабы скрыть свой боевой позор, ему пришлось одеться. А мы, как честные и мирные труженицы самой безумной вахты смогли продолжить прерванную приборку палубы.
© Катя Сехина
