Что же о кульминационном событии Sail Den Helder 2013, параде кораблей и отбытии большинства tall ships?

Около трех часов дня мы отшвартовались от пристани, у которой простояли безвылазно уже четыре дня, отходили под парусами: ветер был сильный, да и море не было спокойным. До начала парада оставалась пара часов, положили корабль в дрейф и ожидали зрелищного прохода, рассевшись на полуюте и баке. 

Начался парад, по левому и правому борту у нас шли огромные парусники, которые мы видели в порту, трепетали разные флаги – пред нами развевался родной триколор, по курсу у нас была корма «Мира». Вокруг кораблей сновали маленькие юркие спасательные моторки и грузные серые катера с любопытствующей публикой, пару раз мы выкатили пушки «Штандарта», открыли пушпорты и грохнули выстрелы, с больших кораблей отвечали длинными гудками. Когда ветер позволял поднять паруса – всем экипажем тренировали повороты, в основном через фордевинд. Этот лихорадочный ажиотаж, охватывающий человека, впервые участвующего в этом действии, достоин описания. Ты слышишь команду Капитана или одного из офицеров: «Экипаж, приготовится к повороту фордевинд!» все разбегаются по палубе к брасам (веревкам, позволяющим повернуть рей – горизонтальную перекладину к которой крепится прямой парус, в горизонтальной плоскости). «Брасы на руки!» – и вся команда одновременно снимает нужные веревки с нагелей, приготовившись травить (отпускать) или выбирать (тянуть) брасы по каждому из бортов. Как только корма пересекает линию ветра, экипаж начинает действовать слаженно, и без лишних движений и слов делать свою работу. Люди выбегают на палубу из кают-компании и камбуза, находят себе место среди хаотично расположенных бесконечных веревок (как кажется поначалу) и еще им хватает терпения и внимания – объяснить тебе неразумному, с какой веревкой тебе работать и что с ней делать, что, конечно, вызывает огромное уважение и желание скорее научиться их мастерству.

По окончании парада мы вернулись в порт, пришвартовались у опустевших причалов – большая часть кораблей с парада отправилась в море, ушла в другие страны или другие голландские порты. Когда праздничная суета отступила, пришло тяжелое для меня время – тихим воскресным вечером нас покидал Xavier.

Мне говорили, что с человеком, который первым провел тебя до марсовой площадки, в то время как ты боишься высоты, у тебя неизбежно устанавливаются особые отношения. Лезть вверх по вантам, перестегивать карабин на страховочные тросы – большинству ребят, бывавших на корабле, работавших с парусами, это не составляет никакого труда, но в первый раз на мачту нужен проводник. И когда ты спускаешься оттуда, а свист ветра в ушах еще не позволяет тебе слышать одобрительные возгласы смотрящих с палубы людей, ты понимаешь, что тот, кто лез туда перед тобой, предупреждая каждый твой шаг, вызывает в тебе безмерное доверие. Xavier, пробывший на корабле 2 месяца и совершенно не хотевший сходить на берег, задумчиво выносил свои пожитки с корабля. Здесь мне и вспомнились слова оманского старпома о грустных расставаниях, сопровождающих корабельную жизнь и являющихся ее неотъемлемой частью.

Но в этом мире всегда сохраняется какое-то равновесие. Через пару часов после того как мы прокричали тройное «ура!» Ксави на полуюте и отправили его в Роттердам, на наш корабль пришел новый член экипажа, опоздавший на «Дар Молодежи» (один из больших парусников на фестивале) чех Адам.

В понедельник ребята вешали залатанный парус, и весь экипаж готовился к приему гостей из AkzoNobel, для которых мы проводили командообразующий тренинг, стартовавший вечером в понедельник и завершившийся перед нашим отходом в Киль, на закате дня во вторник. Это был полезный опыт для экипажа и, я надеюсь, в первую очередь, для молодых менеджеров компании.